Сотрудники ФНС в настоящий момент осваивают определенное профессиональное ноу-хау – они стали запрашивать у банков документы, полученные ими от клиентов в рамках контроля по115-ФЗ. Никого не интересует, что 115-ФЗ «не про налоги», а есть по сути национальная адаптация международного антиотмывочного законодательства. С иными целями, задачами, структурой контроля и так далее. И в этом есть определенная проблема.

Причем об этом как о проблеме, говорят даже в самих кредитных организациях. ИФНС запрашивает разнообразные документы, к примеру, поясняющие экономический смысл перечисления на счета физлиц. Сама же налоговая проблему не видит и поясняет, что запросы «носят точечный характер и проводятся в рамках контрольных мероприятий».

Кроме того, как следует из направляемых банкам писем, ИФНС интересуют документы, подтверждающие целевое назначение снятых наличных по чекам или с использованием корпоративных карт.

В письмах налоговики просят «в случае истребования у клиентов документов по сомнительным операциям клиента представить» их копии, а именно «документы, объясняющие источники поступления денежных средств и разъясняющие экономический смысл проводимых операций, а именно договоры с контрагентами», а также счета, счета-фактуры, накладные. Также налоговики просят предоставить информацию о том, блокировались ли счета компании за нарушения 115-ФЗ.

Но сути самого явления позиция ФНС не меняет и такие запросы остаются незаконными. Статья 26 закона о банках и банковской деятельности предусматривает выдачу «справок по операциям и счетам» налоговым органам. Но запрашиваемая информация – не есть справка.

А статья 7 закона 115-ФЗ прямо указывает: информация, получаемая в рамках этого закона от клиента, может раскрываться лишь уполномоченному органу в сфере противодействия отмыванию доходов. То есть Росфинмониторингу. Исключительно. И все – ну нет в законе иных вариантов. И это подводит нас к следующей проблеме — ответ на такой запрос со стороны ФНС есть не что иное, как нарушение банковской тайны.

Перечень проблем был бы не полным, если бы не добавили еще одну — в результате таких запросов банки, получив подобное требование о предоставлении информации и без лишних размышлений, отключают проблемному клиенту доступ в систему «Банк-клиент» до момента прояснения ситуации. Чисто на всякий случай.

Во всём мире простейшие вещи – молотки, гвозди, табуретки, прищепки – производят на местах. И только мы импортируем их. Дешевый импорт вытеснил такое производство. Хотя рынок сбыта есть. Но не только производить, но и продавать Государство Российское не даёт своим же собственным компаниям. Классический «выстрел в ногу».

Какой самый популярный онлайн-ритейлер в России?Китайский «Алиэкспресс», чего уж лукавить. И только потом – Wildberries, Ozon, Юлмарт. Хотя последний как раз мог обогнать всех вышеперечисленных.

В 2015-м онлайн-ритейлер «Юлмарт» был лидером российского рынка онлайн-торговли. Но в 2016 году компания начала терять позиции и уступила лидерство. Чтобы наверстать, в марте 2016-го «Юлмарт» берет в сбербанке кредит. Направляет заёмные средства на приобретение товаров: всё подтверждено в бухгалтерском учете, вывода денежных средств со счетов компании не было, как не было и подозрительных транзакций.

Обслуживает кредит, выплачивает без задержек, всё в полном соответствии с условиями кредитного договора. Так бы Юлмарт и выплачивал до конца срока кредита – до сентября 2017-го. Но в ноябре 2016-го, на 10 месяцев раньше срока, банк предъявляет требование о досрочном погашении кредита! По формальным основаниям: нарушение ковенант. А у «Юлмарта» чисто технически нет на счету одномоментно таких средств! Кредит – 1 млрд рублей.

Компания пытается договориться — давайте дальше по графику рассчитаемся? Нет. Сбербанк отказался даже платежи по процентам принять — только одномоментно всю сумму и прямо сейчас.

Что делать? В мировой практике принято как-то договариваться, реструктуризировать, изменить график или суммы выплат.

Что происходит в России? Уголовное дело происходит. И досрочно невыплаченный кредит превращается в умышленное хищение. В особо крупном размере, как вы понимаете. В октябре 2017-го акционеру «Юлмарт» Дмитрию Костыгину предъявили обвинение по ч. 4 ст. 159.1 УК РФ. Дальше – временный изолятор, потом домашний арест – аж на целый год, за время которого следствие практически не сдвинулось.

Была отправлена тогда целая серия обращений: два письма в прокуратуру Санкт-Петербурга, два письма Следственный Комитет Санкт-Петербурга, обращение в Генпрокуратуру РФ… В итоге – все же Дмитрия отпустили под залог.

Хотя изначально все было ясно — конфликт находится исключительно в гражданско-правовом поле! И уголовное давление как способ разрешения финансового спора – необоснованно. В спорных финансовых правоотношениях нужно разделять уголовную и гражданско-правовую составляющую.

Спустя два года, стороны конфликта вроде бы пришли к этому пониманию. Хотя окончательную точку ставить ещё рано. Но дело «Юлмарта» лишний раз говорит о «резиновости» 159 статьи УК РФ. Ведь за что предъявили обвинение акционеру компании? За то, что, говоря следственными формулировками: распорядился кредитным миллиардом «по собственному усмотрению». Похитил. Хотя, естественно, что вся бухгалтерская отчетность показывает, что деньги потрачены на развитие компании, а не выводились со счетов. Так мы можем прийти к тому, что после пропущенного срока оплаты по ипотеке или автокредиту – любому могут предъявить мошенничество. Опасная тенденция.

Автор Материала — Борис Титов, адаптация и подготовка под формат портала моя.

Как говориться, спасибо за внимание.